В чем смысл и назначение буржуазных экономических теорий?

    В капиталистическом мире неуклонно растет притя­гательная сила идей марксизма-ленинизма. В этих условиях монополистический капитал и его идеологи­ческие оруженосцы изыскивают средства, чтобы от­влечь внимание народных масс от теневых сторон ка­питализма.

    Остановимся на некоторых основных буржуазных экономических теориях, имеющих хождение в наше время.

    Защитники капитала утверждают, что нынешний капитализм - это, собственно говоря, уже не капита­лизм. Он якобы полностью потерял все те отрицатель­ные черты, которые были характерны для него лет пятьдесят - сто назад. Раньше, говорят авторы этой теории (к ним относится, например, американский экономист А. Берли и другие), действительно были ча­стные владельцы предприятий, на которых работала эксплуатируемая масса трудящихся. Теперь же в бур­жуазном государстве частные собственники исчезли. Вместо них существуют акционерные общества, пай­щиками которых могут быть все: и богатые и бедные, и владельцы капиталов и рабочие. И те и другие мо­гут приобретать акции и получать на них доходы. А раз так, то и капиталисты и рабочие являются пол­ноправными хозяевами, одинаково заинтересованны­ми в процветании предприятия, в росте производи­тельности труда, в извлечении как можно большей прибыли.

    Расчет проповедников этой теории простой. Если удастся убедить рабочих в том, что они якобы такие же полноправные участники в производстве и распре­делении материальных благ, как и капиталисты, то никакой эксплуатации рабочих капиталистами больше не существует. Значит, не нужна классовая борьба, не надо никакой социалистической революции, капита­лизм сам по себе потихоньку врастет в социализм.

    В действительности же даже тогда, когда рабочий или мелкий служащий и покупает некоторое количе­ство мелких акций, он нисколько не становится от этого капиталистом и не перестает быть рабочим. Во- первых, таких рабочих, владеющих акциями, очень мало. Во-вторых, владельцы этих акций получают ми­зерный доход, не превышающий нескольких десятков долларов в год. И, наконец, владелец мелких акций не в состоянии оказать никакого влияния на ход дел ка­питалистического предприятия. Все дела в акционер­ном обществе вершат те, кто владеет большим ко­личеством крупных акций. Именно эти лица и загре­бают огромные барыши, нещадно эксплуатируя ра­бочих.

    Так, в США количество акционеров увеличилось с 6,5 млн. в 1952 г. до 28 млн. в 1970 г. Это составляет более 13% населения страны. Но, как уже говорилось, подавляющее большинство акций сконцентрировано в руках богатейшей верхушки, а на долю остальной массы приходится небольшое число акций, а следова­тельно, и доходов. Таким образом, реальная действи­тельность начисто разбивает буржуазную теорию о диф­фузии, рассеивании собственности среди всех членов капиталистического общества.

    Защитники капитализма, стремясь, во что бы то ни стало сохранить буржуазный строй, говорят, что он не только стал «народным», но и превратился в «плано­вый», «организованный» строй. Эту буржуазную тео­рию, особенно рьяно проповедуют реформисты и реви­зионисты.

    Какие же доводы в пользу возможности планомер­ного развития в условиях капитализма выдвигают ны­нешние буржуазные экономисты?

    Раньше, говорят они (к ним относятся американ­ские экономисты JL Лорвин, Э. Хансен, П. Самуэль- сон и другие), когда имелось много, так сказать, еди­ноличных капиталистов и каждый на своем пред­приятии независимо от других выпускал продук­цию, существовало соперничество между отдельными владельцами предприятий. Эта неорганизованность порождала стихийность и анархию капиталистическо­го хозяйства, возникали экономические кризисы, от которых терпели убытки капиталисты, а рабочие были вынуждены оставлять рабочие места и жить в нужде.

    Теперь же, согласно утверждениям этих теоре­тиков, положение коренным образом изменилось. Вместо отдельных частных владельцев появились мо­гущественные союзы - монополии. Они объединяют подавляющее большинство крупных предприятий. В результате якобы конкуренция и анархия производ­ства исчезают. Вместо них устанавливается плановое, согласованное ведение хозяйства во всем обществе. Капиталистическое хозяйство, основанное на анархии производства и конкуренции между капиталистами, превращается в «организованный», «регулируемый» капитализм. И главную роль в этом процессе играет буржуазное государство, якобы превратившееся в «го­сударство всеобщего благоденствия».

    Своим вмешательством в хозяйственные дела пу­тем регулирования производства, распределения, внеш­ней торговли и т. д. буржуазный государственный ап­парат якобы полностью ликвидирует все пороки и яз­вы, которые присущи капитализму.

    Эта теория не выдерживает никакой критики при сопоставлении ее с реальной действительностью бур­жуазного общества.

    Прежде всего конкуренция в условиях современно­го капитализма не исчезает, как утверждают буржуаз­ные экономисты. Напротив, она усиливается вместе с усилением мощи монополистического капитала. В си­лу этого анархия, неорганизованность капиталистиче­ского хозяйства также возрастают. Постоянные армии безработных исчисляются миллионами. В то же время значительная часть капиталистических предприятий остается недогруженной, оборудование простаивает, общество несет большие потери.

    Что касается роли буржуазного государства в эко­номике капиталистических стран, то защитники капи­тализма сильно преувеличивают ее. Главная функция государства сводится к тому, чтобы обеспечить капи­талистическим монополиям максимум прибыли. Иначе и не может быть, так как аппарат государственной власти находится фактически в руках монополистиче­ского капитала. Буржуазные экономисты это очень хо­рошо знают, и если они представляют современное буржуазное государство как нечто стоящее и над ка­питалистами и над рабочими, то делают это с одной лишь целью: внушить трудящимся мысль, что буржу­азное государство - их друг, а не враг.

    За последнее время большое распространение по­лучили теории единого «индустриального общества» и «конвергенции» двух систем. Представители первой, к которым относятся французский социолог Р. Арон, американские социологи и экономисты У. Ростоу, Д. Гэлбрейт и другие, утверждают, что и капитализм и социализм базируются на одинаковой индустриаль­ной основе, на современной технике и технологии про­изводства, на интенсивном использовании научных до­стижений в производстве. На этом основании делается вывод, что, по существу, нет разницы между социали­стическим и капиталистическим общественным стро­ем. К подобного рода учениям примыкают и так назы­ваемые технологические теории, существо которых сводится к тому, что технический прогресс яко­бы сам по себе изменяет способ производства и форму распределения материальных и культурных благ. Развитие техники, по мнению авторов этих тео­рий - французского экономиста Ж. Фурастье, ан­глийского экономиста П. Эйнцига, немецкого эконо­миста В. Битторфа и др., ведет к устранению противо­речий капитализма и ликвидации классовой борьбы.

    Теория «индустриального общества» рассматрива­ет развитие производства, науку и технику в отрыве от производственных отношений, игнорирует отношения собственности на средства производства, характер тру­да при капитализме и социализме, наличие или отсут­ствие эксплуатации. Назначение этой теории - зату­шевать коренные различия между социализмом и ка­питализмом, представить последний без антагонисти­ческих противоречий.

    Такие классовые цели преследует и теория «конвер­генции» (сближения, слияния) двух систем хозяйства. Содержание этой теории сводится к утверждению о по­степенном сближении капитализма и социализма и об­разовании некоей единой системы, в которой социа­лизм полностью «растворился» в капитализме. Пропо­ведники «конвергенции» утверждают, что будущее об­щество явится соединением, синтезом лучших сторон капитализма и социализма. При этом от капитализма в новое общество перейдет частная собственность с ее рыночным хозяйством и погоней за прибылью, а от социализма - планирование экономики и некоторые другие элементы. Сторонники этого учения, как видно, совершенно исключают из будущего общества социа­листическую собственность, которая является основой планомерности народного хозяйства и уничтожения эксплуатации человека человеком. Подобное искаже­ние картины будущего понадобилось буржуазным иде­ологам капитализма для того, чтобы замаскировать его пороки и язвы, показать, что буржуазное общест­во имеет радужные перспективы развития. Но от это­го коренная противоположность двух социально-эконо­мических систем не исчезает, так же как не устраняют­ся органические противоречия капитализма и преиму­щества социализма.

    Буржуазные ученые, ревизионистские и реформист­ские деятели пытаются обосновать идею о том, что в современных условиях в ходе осуществления научно- технической революции рабочий класс перестал быть революционной, ведущей силой общества, что поло­жение марксизма-ленинизма о всемирно-исторической роли пролетариата устарело. Более того, одни из них утверждают, что происходит исчезновение пролетариа­та в капиталистических странах, на смену ему идет так называемый «средний класс». Другие, напротив, стре­мятся включить в состав рабочего класса всех работ­ников умственного труда, растворяя тем самым проле­тариат в массе лиц наемного труда. И те и другие по существу отрицают самостоятельное существование рабочего класса й его организующую и руководящую роль в мировом революционном движении.

    Не умея и не желая научно объяснить изменения в классовой структуре буржуазного общества, связанные с научно-техническим прогрессом и ростом государст­венно-монополистического капитализма, буржуазные теоретики типа американского социолога Г Маркузе проповедуют теории о якобы антиреволюционности рабочего класса. В лучшем случае они согласны при­знать революционную роль лишь за некоторой его частью - молодыми рабочими, а также студентами и деклассированными элементами. Однако практика международного рабочего движения полностью опро­вергает их измышления. Об этом свидетельствуют ост­рые классовые бои в США, Англии и других индустри­ально развитых капиталистических странах. Только в 1971 г. число забастовщиков достигло 48 млн., превы­сив уровень 1959 г. в 3 раза. Основная цель теоретиков «исчезновения рабочего класса» - подорвать веру ра­бочих в свою историческую миссию как могильщика капитализма, организатора и строителя нового, социа­листического общества.

    Есть немало и других так называемых теорий, при­украшивающих порядки буржуазного общества. К ним относятся теории «полной занятости», «коллективного капитализма», «революции в доходах», «управленче­ской революции» и другие. Но под какой бы новой вы­веской ни проповедовались учения буржуазных эконо­мистов, их смысл и назначение состоят в одном: за­маскировать, скрыть глубокие язвы и пороки капита­лизма, найти средства сохранить и укрепить буржуаз­ное общество, отвлечь внимание трудящихся от борь­бы за их коренные классовые интересы. Эти интересы могут быть надежно и окончательно защищены лишь уничтожением капиталистического способа производ­ства. Именно поэтому буржуазные теоретики так изо­щряются в изобретении различных теорий, оправдыва­ющих капитализм.

    © StrategPlann 2009